Здесь мы поговорим о том, почему при рассмотрении непубличных частных компаний в фокус внимания следует помещать не Компанию, а её Собственника, что существенным образом сказалось на структуре книги "Время собственности". В предыдущих статьях мы выяснили, что Собственник как владелец контрольного пакета акций (контролирующий акционер) вправе принять любое решение на общем собрании акционеров. Он может, но не обязан учитывать пожелания других акционеров или стейкхолдеров
[1]. Зачастую Компания принадлежит Собственнику на 100%, поэтому других акционеров просто нет, а стейкхолдеры имеют право лишь высказывать Собственнику свои пожелания, которые он вовсе не обязан учитывать.
Собственник может заменить собой Совет директоров, одновременно выполняя в Компании роли главного Менеджера, главного Стратега и главного поставщика Капитала. В России Собственник, как правило, является Основателем Компании, тем самым она обязана ему существованием, и он в любой момент может её ликвидировать. Отсюда возникает вопрос, кто же из них занимается Бизнесом: Компания или Собственник? Чем является Компания: действующим Фронт-офисом или обслуживающим Бэк-офисом?
Ответ крайне важен, поскольку показывает, где концентрируется стоимость Бизнеса — в Компании или в Собственнике. Кто должен в качестве системы находиться в центре стейхолдерской схемы: как обычно Совет директоров, Генеральный Директор и его Топ-менеджерская команда или уже сам Собственник? Где та точка отсчета, вокруг которой всё вертится? Наконец, кто для меня как Консультанта является Клиентом: Компания или её Собственник?
Казалось бы, очевидно, что если у Компании есть Собственник, то он находится в фокусе нашего рассмотрения, потому что весь Бизнес в целом и Компания в частности «вертятся» вокруг него. Не менее очевидно, что и отправной точкой тоже является Собственник, поскольку он, а не Компания, занимается Бизнесом, и в нём концентрируется стоимость Капитала. Компания же для него — лишь средство достижения целей, в числе которых — повышение стоимости Капитала. Таким образом, когда у Компании есть Собственник, всё меняется, и традиционная стейкхолдерская схема к ней неприменима. В этом случае Собственник оказывается в центре стейкхолдерского окружения.
Пребывание Собственника в центре стейкхолдерской схемы даёт ему не только право, но и наделяет обязанностью принимать решения по вопросам, касающимся судьбы Бизнеса, а также в значительной мере определяет содержание этих вопросов. Это вызвано тем, что Собственник не просто занимает центральное место в стейкхолдерской схеме, а полностью меняет её, поскольку у него другой «набор» стейкхолдеров, чем у Компании.
Если всё настолько очевидно, зачем же тогда мы использовали это коварное выражение «казалось бы»? Что нам мешает признать за Собственником (Совладельцами) право сказать: «Компания — это я (мы)» и заявить, что интересы Собственника (Совладельцев) тождественны интересам Компании? В частности, я как консультант по управлению должен размышлять над этим в каждом проекте. Кого я консультирую: Компанию как юридическое лицо, то есть юридическую фикцию, с которой заключен Контракт, или её Менеджмент, или всё же её Собственника (Совладельцев)? Кто из них наиболее адекватно представляет интересы Компании?
Проницательный читатель, возможно, уже догадывается, что всё не так просто и где-то кроется подвох, но я предлагаю зафиксировать и отложить на время вопросы и сомнения. Вернёмся к ним позже при обсуждении конфликта интересов Собственника и Компании, когда потребуем от него
подчинить свою деятельность интересам Компании в рамках
фидуциарной обязанности. Сейчас достаточно признать, что интересы Собственника и Компании не тождественны, поставить его в центр «стейкхолдерской» схемы и рассмотреть вместе со стейкхолдерским окружением.
[1] Каковы последствия игнорирования Собственником пожеланий миноритарных Акционеров или других стейкхоледров, не потеряет ли он в результате часть стоимости Бизнеса или спокойный сон, — вопрос отдельный. Однако он вправе их проигнорировать.